Мастер поцелуев - Страница 50

– Я купила новые обои для ванной, – вспомнила Ланна. – Сделала себе подарок на день рождения. Я как раз спрашивала Джона, не сможет ли он в субботу помочь мне наклеить их, когда услышала, как что-то тяжелое рухнуло на пол. Это было, когда он… – Подступившие к горлу рыдания не дали ей закончить, но она не позволила им вырваться наружу.

Сокол легко, безо всяких усилий, разжал пальцы ее левой руки, вцепившейся в стойку, и вытряхнул на ладонь девушке две таблетки.

– Примите их.

Еще одно неуловимое движение, и стакан, стоявший на стойке, наполнен водой из-под крана. Сокол подождал, пока Ланна трясущейся рукой положила в рот таблетки, а затем протянул ей стакан с водой – запить. Его пальцы накрыли ее трясущуюся руку и помогли Ланне поднести стакан к губам. От этого горячего прикосновения девушка поняла, насколько холодны ее собственные руки. И не только руки. Ее буквально знобило от холода. Она подняла взгляд и посмотрела в его голубые глаза, жившие, казалось, какой-то своей особенной жизнью, но не смогла прочитать в них ничего. Хотелось бы Ланне так владеть собой.

Сокол забрал у нее стакан. В это время чайник, стоявший на плите, пронзительно засвистел, и Ланна вновь испуганно вздрогнула. Привычный домашний звук, говорящий о том, что вода вскипела, вдруг показался ей чужим и странным. Сокол, двигаясь все так же плавно, скользнул к плите и взял чайник. Свист прекратился. Ланна безучастно наблюдала, как он наполняет кипятком чашки и как на коричневой поверхности кофе возникает, вращаясь, пенка.

Бросив на девушку косой взгляд, словно оценивая ее состояние, Сокол подхватил чашки и понес их в гостиную. Ланна нерешительно последовала за ним. Молодой человек, казалось, каким-то чутьем уловил ассоциации, связанные с Джоном, которые вызывал у Ланны никелированный столик для завтраков. Обогнув его, он направился к обтянутому зеленым твидом дивану и поставил одну из чашек на широкий подлокотник. Другую чашку он продолжал держать в руке.

Стоя рядом с диваном, он ждал, пока Ланна сядет. Она напряженно присела на самый краешек, вцепившись пальцами в тонкую ткань юбки, струящуюся с ее колен. Сидеть оказалось так же нелегко, как и стоять. Она чувствовала неловкость и смущение под его испытующим взглядом. Кажется, он даже не моргает… Это пристальное внимание нервировало Ланну и лишало ее последних остатков присутствия духа. Разве мало того, через что ей уже пришлось пройти сегодня?

– Снимите туфли и расслабьтесь, – сказал Сокол.

– Я не хочу.

Ланна чувствовала, что если хоть немного расслабится и отпустит вожжи, то переполнявшие ее эмоции сразу же хлынут через край, а ей этого очень не хотелось.

Сокол не стал убеждать девушку, но в следующий же момент его чашка уже стояла на подлокотнике дивана, а сам он присел возле ног Ланны. Все произошло так быстро, что Ланна не успела запротестовать, – сильная рука обхватила ее лодыжку, туфелька на высоком каблуке соскользнула с ноги и была отброшена в сторону, и Сокол умело размял сведенную напряжением ступню в тонком нейлоновом чулке. Ланна сразу же почувствовала облегчение. Затем он опустил ее ногу на пол… Как приятно было ощутить ожившей ступней мягкое прикосновение ворсистого ковра!

Сокол принялся за вторую ногу и проделал с ней то же самое. Его лицо оказалось так близко, что Ланна различала даже поры на смуглой коже и тонкие линии – белые на фоне загара, – разбегающиеся от уголков глаз. Почувствовав, что девушка рассматривает его, Сокол поднял взгляд, и внезапно ноздри его задрожали – Ланне показалось, что он напоминает какое-то дикое животное, уловившее незнакомый, но волнующий запах.

Да, именно так. Ланна вдруг поняла, какое качество этого человека она постоянно ощущала, но никак не могла выразить словами. Под обликом современного цивилизованного человека скрывалось какое-то дикое, первобытное благородство животного. Он был постоянно начеку, словно находился не в тихой городской квартире, а где-нибудь в глухом лесу или бескрайней степи. Сокол сдерживал эту настороженность, но было видно, что она не потухая тлеет под маской показного спокойствия. Все эти наблюдения как-то отстраненно откладывались в сознании Ланны, оглушенном тревогой, страхом и шоком, вызванным ночными событиями.

Сокол выпрямился. Бесстрастная рука надавила на плечи Ланны и заставила ее откинуться на спинку дивана. Голова бессильно упала на твердые подушки – казалось, шее не под силу держать ее. Ланна почувствовала, как тяжелая усталость заливает тело, и позволила глазам закрыться. Девушка глубоко вздохнула, и вздох этот больше походил на рыдание. Она чувствовала, что если она позволит себе расслабиться, то слезы хлынут рекой. Ланна резко открыла глаза и обнаружила, что Сокол все еще стоит около нее.

– Эта женщина в квартире напротив… ваша соседка… Может быть, вы хотите, чтобы она тоже пришла и посидела с вами? Ни за что! Кто или что угодно, но только не миссис Морган! Ланна приподняла голову с подушки и попыталась непослушными пальцами смахнуть волосы со лба.

– Нет, не думаю, что я смогу сейчас вынести еще одну ее лекцию о благоразумии…

Затем до нее полностью дошел смысл его вопроса. «Чтобы она тоже пришла и посидела…» Значит, он предлагает, чтобы соседка посидела вместе с ним.

– Вам вовсе ни к чему оставаться со мной, – проговорила Ланна.

Однако Сокол уже повернулся к ней спиной, взял с подлокотника чашку с кофе и удобно уселся в кресло, стоящее возле дивана.

– Поезжайте обратно в больницу, – продолжала Ланна. – Я вполне могу справиться со своим состоянием.