Мастер поцелуев - Страница 49

– А как вас зовут? – не уступала она.

– Джим, но так меня никто не называет.

– Значит, просто Сокол?

– Значит, просто Сокол, – согласился он.

Однако простым этого человека никак не назовешь, подумалось Ланне. Уж чего-чего, а простоты в нем не было ни на йоту. Он разительно отличался от всех, кого знала Ланна, но в чем это отличие – она никак не могла определить. Девушка всматривалась в лицо своего спутника, пытаясь разгадать его тайну, до тех пор, пока тот не повернулся к ней и с безмолвным вызовом перехватил ее взгляд. Только тут Ланна осознала, что она неприлично долго и слишком пристально рассматривает своего загадочного провожатого. Она отвернулась и попыталась переключить внимание на ночные улицы, проплывающие за окном автомобиля.

– Вот здесь, пожалуйста, сверните за угол, – сказала она.

До ее дома оставалось всего четыре квартала. Ланна невидящим взглядом смотрела на знакомые места, прижав ко рту кулачок, стиснутый так крепко, что ногти впивались в ладонь. Ее вновь охватил страх, пережитый совсем недавно, когда карета «Скорой помощи» с воющей сиреной неслась по этим темным улицам.

– Чэд напоминает мне своего отца… Он такой мягкий и заботливый, – пробормотала она, думая совсем о другом.

– Да, уж он знает, что и когда нужно сказать.

Это замечание мало походило на похвалу, да и тон, с каким Сокол произнес его, был слишком сухим. Интересно, а он способен хоть о ком-нибудь отзываться хорошо?

Автомобиль сбавил ход.

– Здесь?

– Да.

Когда машина остановилась, Ланна взялась за дверную ручку и тут услышала, что Сокол выключил двигатель. Она посмотрела на своего провожатого с удивлением – она думала, что он тут же уедет обратно, в больницу. Однако дверца с водительской стороны была уже распахнута, и Сокол плавным движением выскользнул на тротуар. По-видимому, он собирался исполнить наказ Чэда буквально и проследить, чтобы Ланна в целости и сохранности добралась до самых дверей своей квартиры.

Он шел до подъезда, держась чуть в стороне. Подойдя, он открыл дверь парадного и поднялся вслед за Ланной на ее площадку. Здесь они остановились. Девушка раскрыла сумочку, отыскивая ключи, и услышала, как за спиной щелкнул замок. Она оглянулась – миссис Морган смотрела на нее через приоткрытую дверь.

– Вернулись из больницы, – сообщила она то, что и без того было очевидно. – Как он? – И не ожидая ответа, продолжала: – Я заходила к вам посмотреть, выключена ли плита, как вы и просили. С плитой все оказалось в порядке – горелки были выключены, но вы забыли запереть входную дверь. Ну как там, в больнице? Как чувствует себя ваш друг?

– Все благополучно, – ответил Сокол прежде, чем Ланна успела вставить хоть слово.

– Да… С ним все хорошо, миссис Морган, – с трудом заставила себя согласиться Ланна. – Спасибо.

В это время ее провожатый каким-то плавным неуловимым движением переместился, и Ланна поняла, что он нарочно встал так, чтобы заслонить ее от соседки, тем самым прерывая разговор. Он забрал у Ланны ключ, отпер дверь и, положив руку девушке на талию, уверенно, но мягко подтолкнул ее в комнату.

В квартире по-прежнему горел свет. Ярко сверкал хромированный столик для завтраков, вызывая невольные ассоциации с операционной. Ланна застыла в дверях гостиной, и перед ее мысленным взором опять возникла страшная картина: неподвижное тело Джона на полу, а рядом валяется опрокинутый стул…

– Мне надо было спросить миссис Морган, не слышала ли она, звонил ли у меня телефон, – проговорила она, размышляя вслух. – Чэд мог позвонить до того, как мы приехали. – Она тут же ухватилась за это предположение: – Надо сейчас же позвонить в больницу, чтобы проверить…

Ланна шагнула к телефону, но Сокол властным движением руки удержал ее на месте.

– Не надо. Я сам позвоню. Почему бы вам не сварить кофе?

– А разве… разве вы останетесь здесь? – Нервы Ланны, и без того натянутые до предела, сдали, и ее начала бить дрожь.

Но Сокол уже скользнул в кухню, к висящему на стене телефону. На вопрос Ланны он не обратил ни малейшего внимания. Девушка постояла некоторое время в нерешительности, а затем последовала за ним. На стойке стояли открытая банка с растворимым кофе и две чашки. Ланна поставила чайник на плиту и зажгла горелку. Все это время она прислушивалась, стараясь понять, что говорит Сокол. Но тот понизил голос настолько, что нельзя было разобрать ни слова.

Затем она попыталась зачерпнуть ложкой кофе и насыпать его в чашки, но руки ее так сильно дрожали, что коричневые гранулы рассыпались по блестящему пластику, покрывавшему стойку.

– Разрешите мне, – Сокол оказался рядом с ней, и Ланна вздрогнула от неожиданности. Но он уже забрал у нее ложку и решительно отодвинул девушку в сторону. – Почему бы вам не пойти в другую комнату и не присесть?

– Я не могу. – Ланну трясло. Ей казалось, что безопаснее оставаться на месте – если она сделает хоть шаг, то может упасть. – Вы говорили с больницей? Чэд звонил?

– Нет. Никаких новостей.

– Ничего не может быть хуже, чем ждать. Это так ужасно.

Ланна прислонилась к стойке, держась за нее так же крепко, как удерживала внутри свое расползающееся по швам самообладание. Она закрыла глаза, собираясь с силами.

– У вас болит голова?

– Да, – как ни худо было Ланне, но она даже рассмеялась – настолько это определение, «болит голова», мало подходило к тому яростному стуку, от которого раскалывался ее череп.

Когда она открыла глаза, Сокола рядом не было. Ланна услышала щелчок выключателя и поняла, что он ушел в ванную. Затем послышался негромкий стук дверцы шкафчика с лекарствами, висящего над раковиной… А через секунду на кухне появился Сокол с пузырьком аспирина в руке.