Мастер поцелуев - Страница 56

– Здравствуйте, – сумела наконец выговорить Ланна. Потом, опомнившись, попыталась руками привести волосы в относительный порядок. – Я… я только что проснулась.

– Я уже начал беспокоиться – вы так долго не открывали.

На этот раз Чэд был одет в строгий костюм темного цвета, совсем непохожий на тот, светлый, с жилетом, что был на нем в больнице. Но и этот костюм был ему к лицу. И Ланну вновь взволновала его ошеломительная внешность.

– Можно войти? – вопросительно улыбнулся Чэд.

– Да… да, конечно, – Ланна отступила в сторону, пропуская его в комнату. Одновременно она запахнула халат. – Мне… я очень сожалею о смерти вашего отца…

Банальные, обычные в таких случаях слова – они совсем не выражали того, что чувствовала Ланна.

– Благодарю вас, – Чэд с явным участием изучал ее бледное лицо. – Как вы себя сегодня чувствуете?

– Вероятно, так же ужасно, как выгляжу.

– Вы необычайно привлекательная женщина, Ланна, даже и сейчас, – сказал Чэд. – Но думаю, вы и сами это знаете.

Комплимент этот неожиданно взволновал Ланну сильнее, чем можно было ожидать. С тех пор, как она порвала со своим любовником, у нее совершенно пропало сексуальное желание. После минувшей ночи, после близости с Соколом – если они действительно были близки – оно вновь вернулось к ней. А Чэд принадлежал именно к тому типу мужчин, которые могли пробудить в ней желание. Ланна бросила взгляд на его левую руку – обручального кольца на ней не было.

– Спасибо за то, что позвонили прошлой ночью, – сказала она и после небольшой паузы предложила: – Сварить вам кофе?

– Для меня не надо, а вот себе непременно сварите. Я должен извиниться за то, что разбудил вас, – улыбнулся Чэд. – Мне и в голову не пришло, что вы еще спите.

– Прошлой ночью я легла очень поздно. – Ланна повернулась и пошла на кухню.

В глаза ей бросились бутылка виски и стакан, стоявшие на стойке. Чэд, последовавший за Ланной, понял, куда она смотрит.

– Вчера вам пришлось очень несладко, не правда ли? Надеюсь, это немного облегчило ваше состояние, – сказал он, кивнув на бутылку.

– Оно помогло мне забыться, – согласилась Ланна, а про себя подумала, что именно из-за виски и случилось многое из того, что она так и не может вспомнить. – Думаю, Сокол понимал это и потому, наверное, заставил меня выпить. Я уже довольно сильно опьянела к тому времени, когда он ушел. А я даже и не поблагодарила его за то, что он побыл со мной, – спохватилась она, но затем вспомнила, что все его действия были вызваны вовсе не добротой – он заботился не о ней, а о семье Фолкнеров. – О, я понимаю, почему он не уехал сразу, а остался здесь, – проговорила она, набирая воду в чайник. – И понимаю, почему он не хотел, чтобы я звонила в больницу. Мало ли кто что мог подумать…

– Но это лишь отчасти… Дело совсем не в этом. Я не хотел, чтобы вы оставались в одиночестве, – слова эти прозвучали удивительно искренне. И Ланна видела, что он действительно говорит от всей души – Чэд стоял совсем рядом с ней. Как сильно его заботливость отличается от бездушного обращения Сокола. – Надеюсь, вы в это поверите.

От него веяло возбуждающим благоуханием дорогого мужского одеколона, и это только усиливало очарование Чэда. Молодой человек смотрел на Ланну так выразительно, что девушка невольно поверила: она единственная женщина, о которой он беспокоится. Эта мысль пьянила ее сильнее вчерашнего спиртного. Она не могла устоять против столь сильного обаяния и такой красивой внешности, соединенных в одном мужчине.

– Вы очень добры, мистер Фолкнер, что так заботитесь обо мне. – В горле Ланны от волнения словно застрял какой-то ком. Она поставила чайник на плиту, забыв зажечь под ним огонь. – Я уверена, что в такое трудное время, как сейчас, у вас и без того немало забот – семья, бизнес и еще с полдюжины самых важных дел, требующих вашего внимания.

– Вас, Ланна, я отношу к числу важных. Мне бы хотелось, чтобы вы звали меня Чэдом. В последние месяцы вы были очень близки с моим отцом. И я надеюсь, что позже, когда все уляжется, мы с вами сможем получше познакомиться.

У Ланны замерло сердце. В конце концов, может быть, она не будет такой уж одинокой.

– Мне бы этого хотелось, – просто проговорила она.

Чэд не производил впечатления человека, бросающего слова на ветер. Ланна от всей души надеялась: он говорит то, что думает. И особенную радость у нее вызывала мысль о том, что он не женат.

– Сегодня я заехал к вам, потому что хотел убедиться, что с вами все хорошо. А кроме того, заверить вас, что ни в одном газетном репортаже не будет упоминаться ваше имя. В печати выйдет сообщение о том, что у отца случился сердечный приступ, когда он навещал судью Гарви, близкого друга нашей семьи, который живет неподалеку отсюда, – говорил между тем Чэд. – Маловероятно, чтобы кто-нибудь стал расследовать эту историю, но, если в прессу просочится хоть словечко о том, что вы к ней причастны, кое-какие репортеры захотят встретиться с вами и проверить ее. – Он вынул из внутреннего кармана пиджака визитную карточку и протянул Ланне: – Не позволяйте никому взять у вас интервью. Ничего не отрицайте. Не разговаривайте ни с кем из журналистов, а немедленно позвоните мне. Я сам все улажу. Не хочу, чтобы вы стали предметом грязных догадок и комментариев, на которые так горазды эти репортеры.

Никто и никогда, кроме Джона, так не заботился о ее репутации. Ланна всегда считала, что этот отличавший его оттенок галантности – качество, уходящее в прошлое вместе со старшим поколением. Оказывается, оно еще живо. Когда Ланна брала у Чэда карточку, он нежно сжал ее пальцы. Это было так приятно – видеть свою руку в его руке. Ланна не могла отвести глаз от этого ласкового рукопожатия.